Предательский шелест. Шуршание становилось всё громче. Колючий «снаряд» приближался к своей цели. Через мгновение он приземлился на рыжий ковёр мертвых листьев.
«Обстрел начался», — пробормотал себе под нос.
Женщина с недоверием пронзила взглядом из-под капюшона. Схватив два пакета с продуктами, она ускорила шаг, чтобы поскорее отдалиться от юродивого.
Зеленая колючая оболочка раскололась напополам. Гладкий, будто натёртый салом, блестел коричневый орех каштана. Достал из рюкзака камеру, чтобы сделать пару кадров, а затем положил её на место. Под звуки падающих колючек я пошел дальше искать что-то интереснее, чем каштаны.
Возле ступеней у ледовой арены «Дружбы» припарковались несколько автомобилей. Группки молодых людей стояли рядом, о чём-то говорили, слушали музыку, парочки обнимались. Разметка для парковки машин была в нескольких метрах, напротив ступеней. Разве сложно поставить их туда? А какая разница? Раньше, когда здесь проходили хоккейные и баскетбольные матчи, концерты и новогодние представления, разметка имела значение. Сейчас это бессмысленная условность. Пять лет назад она позволяла людям беспрепятственно подойти к арене, а теперь — хоть на ступеньках поставь шкаф, это никому мешать не будет, так как здание пустует.
***
Как же мне хочется, чтобы всего этого не было. Чтобы война оставалась чем-то историческим, неизвестным из прошлого, о чем можно прочитать в книге, посмотреть фильм, услышать в песне, но не видеть всё это своими глазами. В детстве мы бегали среди поржавевших гаражей с игрушечными автоматами и пистолетами, ртом имитировали звуки выстрелов и взрывов, укрывались от «пуль» за стенками панелек, падали на землю, представляя, что вражеская граната-каштан взорвалась где-то рядом, но не навредила. Зачем мы это делали?
Сейчас, после увиденного, прожитого и прочувствованного, когда стало понятно, что нет ничего романтичного и героического в войне, хочется всё забыть. Проснуться однажды, а война где-то там, далеко: в интернете или по ТВ, а может, и вовсе, лишь на страницах учебников по истории.
Рюкзак, который сгибает спину, наполняется и с каждым годом становится всё тяжелее. Из него нельзя выбросить что-то лишнее. Всё, что в него попало, останется там навсегда. Не нам решать, что должно быть в сумке за спиной, а что - нет. Легче не будет. В этом я уверен.
Все люди, на чью долю выпадают тяжелые испытания, хотят, чтобы всего этого не было, чтобы всё исчезло, исправилось, как по волшебству. Но так не бывает. Есть вещи, от которых не убежать. Их нужно просто принять, как часть своей жизни и идти вместе с этим нелёгким грузом. Мы вольны лишь выбирать, как поступить: прогнуться под грузом, который будет становиться лишь тяжелее, либо собраться с силами и двигаться дальше, пока энергия позволяет.
***
Вечером я полез в рюкзак за камерой. На дне рядом с кофром, где покоился фотоаппарат, лежал гладкий предмет. Один каштан угодил ко мне в сумку, пока она была открыта. Даже от него мне убежать не удалось.
Ты живешь в стране, в которой родился и считаешь своей Родиной. Ты её любишь такой, какая она есть, со всеми недостатками. Она неидеальная, так же как и всё в этом мире. Звезд с неба не хватаешь. У тебя работа, которая дает тебе энное количество денег, чтоб купить себе поесть, одеться, провести…
