Я смотрел на бурлящую жизнь. Постепенно она стала стихать и все меньше движущихся точек, разрезающих ночной город, можно было увидеть на освещенных фонарями дорогах. Близился комендантский час. Люди спешат домой, чтоб оказаться в уютных пенатах до наступления 23:00. Таксисты рассказывают, что сейчас все больше, чем строго. Власти Донецкой Народной Республики пресекают на корню нарушения порядка. Военное время имеет свои особенности и правила, которые нужно соблюдать. Из-за участившихся обстрелов становится понятно, что украинская сторона готовится к ведению активных боевых действий и наверняка диверсанты уже во всю орудуют в городе. Введение комендантского часа лишь мера предосторожности.
На часах было уже начало 11-го. Было невозможно вызвать такси. Все службы сообщали об отсутствии машин. Водители спешили домой и предпочитали покинуть рабочее место до начала комендантского часа. Но вдруг одна машина все-таки приехала. Темную десятку было едва видно в темноте. Из салона слышалась музыка типичная для всех таксистов- радио "Шансон". Как оказалось, и таксист был типичным. В нем были собраны все стереотипы из анекдотов о таксиста. Грузинский акцент, фуражка, незнание дороги и массажная накидка на сидение. Каждая его фраза вызывала улыбку.
Я смотрел в окно. Такси мчало меня домой. Фонари за окном превращались в одну сплошную линию. Ветер дул в лицо, навевая тоску и мысли. Я вспомнил прошлый год. Перед глазами стала дата 05.06.15. Ровно год, а я и не заметил, как он пролетел. Год, как день. И день, как год.
У каждого в Донбассе есть такая дата, которую можно назвать вторым днем рождением. День, когда удалось уйти от костлявой и остаться в мире живых. Для меня этим днем стал 5 июня 2015. Во всю шло перемирие и мы поехали на фронт, чтоб снять нарушение перемирия украинской армией. Солдаты ВСУ будто знали, что мы едем туда и тут же открыли по нам огонь из минометов. Пришлось сразу прятаться в укрытие, которое в любой момент могло стать братской могилой. Нас было четверо безоружных журналистов, по которым били из тяжелого вооружения. Как только огонь стих мы отправились фиксировать результаты обстрела. Тяжело было отличить свежие попадание от давних. Весь поселок на улице Стратонавтов был уничтожен украинской артиллерией и танками. Живого места на нем не было. Среди разбитого кирпича, пепла и стекла можно было заметить останки человеческих жизней: фотографии, битая посуда, уничтоженная бытовая техника. "Залп",- закричал один из солдат. Через секунду возле нас вырос столб. Земляной фонтан накрыл нас. Мы поспешили спрятаться у разбитого дома. Я пытался лечь так низко. Казалось, что трава растет надо мной. Я смотрел в землю. Дыхание сбивчивое и частое. В руке я держал камеру, которая была бесполезна- на ней не было видео. Я мог лишь наблюдать за тем, как каждая следующая мина падала все ближе к нам. 5-ая по счету упала в 15-ти метрах от нас. Свист оглушал, а за ним разрывающий барабанные перепонки взрыв. Земля укрыла нас, а по ногам ударила взрывная волна. И вдруг тишина. В ушах стоял звон. Сквозь писк мы слышали, что все стихло. Я не заметил, как мы уже бежали. Мы сели в машину и старенькая мазда несла нас в глубь города, куда украинские снаряды не долетали.
Машина остановилась. "С вас 95 рублей",- с акцентом сказал таксист. Я настолько погрузился в воспоминания, что не заметил, как оказался у дома. Расплатился и вышел в ночной город. На часах было без 5-ти минут 23:00.
Фото ночного Донецка
Journal information